Московская духовная академия
Московская духовная академия была основана в Сергиевском посаде в 1814 г., став преемницей упраздненной в Москве Славяно-греко-латинской академии. Занимает царские чертоги, построенные, по-видимому, в петровское время. Здесь ведется подготовка высококвалифицированных кадров для служения в Русской Православной Церкви.
Московскую духовную академию посещали писатели Н. В. Гоголь (1851 г.) и Л. Н. Толстой (1879 г.).
О здании царских чертогов, в котором расположена Московская духовная академия, живописал Н. М. Карамзин в своем труде «Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице и в сем монастыре» (1802):
<…> Еще недавно сломан Троицкий каменный дворец царя Іоанна Васильевича. Архитектура нынешнего дворца не показывает древности. Странно, что в архиве монастырской не нашлось никаких записок о его построении. Знают только, что он назывался Писаревским, и что Тихон Писарев был троицким архимандритом около 1720 году; следственно, можно заключить, что он и построен в это время; внутри же украшен лепною работою при Елисавете Петровне. Зала, расписанная бирюзовою краскою, представляет в барельефах все победы Петра Великого, с девизами не дурно вымышленными. Я с большим удовольствием смотрел на барельефы и читал надписи. В двух комнатах стоят алебастровые изображения всех наших князей и государей с самого Рюрика, сделанные с медалей, которые не весьма удачно изобретены художником. На примере, Святослав, чудесный герой своего времени, столь прекрасно и живо описанный Нестором, изображен каким-то смиренным игуменом: ни одной черты геройской! лицо Годунова характернее других; оно без сомнения есть также вымысел; в его время у нас не писали портретов, воображая, что это грех, и что одни лица святых достойны живописи. Любопытно знать, когда и с кого был написан первый портрет в России? – Петр Великий мог еще жить в этом дворце, он часто бывал в Троицком монастыре и часто брал деньги из монастырской казны, давая собственноручные расписки, которые и теперь хранятся в лавре. Он посылал архимандрита в церковь, оставался с келарем, и дружески спрашивал: есть ли у них деньги? Келарь отвечал: «как не быть для Вашего Величества?" и приносил мешки. Надобно знать, что троицкие архимандриты не вмешивались в экономию монастыря: ею занимались всегда келари. Я слышал сии подробности от такого человека, которому он известны по верному преданию. – Сад подле дворца, состоящий из аллей тенистых, вокруг немалого пруда, и большое здание, где живут семинаристы, называются также Писаревскими <…>
<…> Эта была широкая аллея, с обеих сторон обсаженная громадными липами, из-за стволов которых выглядывали разные монастырские постройки: академия, крохотные церкви, с лежащими в них под спудом мощами, колодцы с целебной водой и т. п. <…>
<…> У Иванцова-Платонова было много занятий в Троице-Сергиевской духовной академии, в разных богословских обществах, и, кроме того, ему едва хватало времени для издания и корректур его многих и замечательных книг. Он отлично знал, что в училище богословие считается предметом почти необязательным, экзамена по нему не полагалось. И он со спокойным равнодушием ставил всем юнкерам по двенадцати баллов. Также ему было все равно, чем занимаются юнкера на его лекциях. Он даже не глядел на них, произнося свои веские мудрые ученые слова... А юнкера в это время подзубривали военные науки для близкой репетиции, чертили профили и фасы, заданные профессорами артиллерии и фортификации, упражнялись в топографическом искусстве, читали книжки Дюма-отца или попросту срисовывали лысую, почти голую мощную голову прославленного пастыря. Требовалась только условная минимальная тишина, ибо Иванцов-Платонов готовился к ближайшей лекции в более серьезном месте <…>